La Trapera.
Я каждый раз тихо удивляюсь этому, хотя, казалось бы, давно пора усвоить. Паузы к разговорах становятся все чаще и продолжительнее.
Это даже почти обидно. Когда с единственным человеком, которого ты можешь одним звонком пригласить гулять, не о чем поговорить.
Две запретные темы. Меф. Мара.
Возможно, давно уже пора снять эти ярлыки запретности, но оно так выходит, в привычке уже. И запинаться, медля, перед тем, как произнести любое из имен.
Я не возражаю, когда она говорит о Мефе. Но она не говорит.
Она не возражает, когда я говорю о Маре. Но я не говорю.
Я отвожу глаза, слыша это имя с её губ. Она начинает разглядывать прохожих, когда я произношу короткое и привычное мне "имя".
Я бы мог написать о больных мозолях, бережном отношении к ним, страхах. Но ведь это все такая ерунда, не правда ли.
Это даже почти обидно. Когда с единственным человеком, которого ты можешь одним звонком пригласить гулять, не о чем поговорить.
Две запретные темы. Меф. Мара.
Возможно, давно уже пора снять эти ярлыки запретности, но оно так выходит, в привычке уже. И запинаться, медля, перед тем, как произнести любое из имен.
Я не возражаю, когда она говорит о Мефе. Но она не говорит.
Она не возражает, когда я говорю о Маре. Но я не говорю.
Я отвожу глаза, слыша это имя с её губ. Она начинает разглядывать прохожих, когда я произношу короткое и привычное мне "имя".
Я бы мог написать о больных мозолях, бережном отношении к ним, страхах. Но ведь это все такая ерунда, не правда ли.